Михаил Николаевич Тимофеев родился 5 декабря 1883 г. во 2-м Нерюктяйском наслеге Сунтарского улуса в семье потомственного купца. Его дед Иван Григорьев (Токур Кулуба), отец Николай Тимофеев (старший сын Токур Кулуба), дядя Дмитрий Тимофеев (младший сын Токур Кулуба) в свое время избирались головами Сунтарского улуса.
После окончания Эльгяйского народного училища в 1896 г. Михаил Тимофеев поступает на учебу в Якутскую духовную семинарию. В семинарии он успешно учится по всем предметам, но вследствие конфликта с инспектором Тихановским,вынужден был оставить семинарию на шестом году учебы, перед самым её окончанием. В архиве духовной семинарии сохранилось заявление Михаила Тимофеева на имя архиерея о том, что инспектор Тихановский обзывает его „якутской мордой, нигилистом и смутьяном“.
Заниматься литературными опытами Михаил Тимофеев начинает уже в стенах семинарии, хотя в то время якутской письменной литературы еще не существовало. Из его воспоминаний известно, что в те годы он поклялся сам себе, что напишет на родном языке поэму не слабее „Слова о полку Игореве“. Так он чувствовал силу художественного слова родного народа, красоту сказок, легенд и олонхо саха.
Прибыв к себе на родину, он помогает отцу в торговых делах. Весть о революции 1905 года он воспринимает с большим воодушевлением. Видимо, Михаил Тимофеев в то время был близко знаком с В.В. Никифоровым-Күлүмнүүр, организатором „Союза якутов“ и состоял в какой-то мере с ними в заговоре. Иначе как объяснить, что на следующий же день после их ареста он отправляет Протест на имя Министра Внутренних дел области с требованием освободить заключенных, мотивируя их действия тем, что они выражали чаяния всего народа, а не свои, личные. Протест был подписан членами трех родов Сунтарского улуса. В деле „Союза якутов“ просматривается, что между организаторами действительно был уговор о том, что в случае арестов остальные должны были поднимать народ. В те же дни в газете „Якутский край“ Михаил Тимофеев печатает смелое по содержанию стихотворение „Батталлаах дьаһал, үтүргэннээх дьүүл“, разоблачающий произвол царских властей. Это произведение является первым стихотворением, напечатанным на страницах периодической печати на якутском языке. Этот факт почему-то до сих пор умалчивается литературоведами.
В 1907 г., после освобождения активистов „Союза якутов“, в газете „Якутская жизнь“ Михаил Тимофеев под псевдонимом „Нөөрүктээйи“ печатает стихотворение „Бүлүү ырыата“. Смысл стихотворения остается тем же, что и в первом сочинении, но немного отличается по размеру, и в содержание вклинивается призыв объединиться всем: якутам и восточных, и центральных и западных улусов, чтобы вместе выступить против угнетения. Забегая вперед заметим, что в литературных кругах об этом стихотворении вспомнили в 50-х годах, во времена раздувания „Башаринского дела“. Старый, слепой писатель был обозван „махровым националистом“ и вынужден был покинуть республику.
Михаил Тимофеев был одним из первых якутских публицистов: его статьи об организации земского самоуправления, о сельском хозяйстве и т.д., не утративших актуальности и сегодня, сохранились на пожелтевших страницах дореволюционных газет.
В 1906 г. он венчается с приемной дочерью улусного головы, купца и мецената Георгия Терешкина. Георгий Петрович, который не имел собственных детей, попросил зятя оформить двойную фамилию, тем самым позаботившись о сохранении собственной фамилии в его потомках. К тому времени Михаил Николаевич становится известным предпринимателем-купцом, собственником магазинов, мельницы и речной пристани.
С 1907 по 1916 г.г. М.Н. Тимофеев-Терешкин – попечитель Эльгяйской школы. В 1911 г. по его инициативе, при финансировании мецената Георгия Терешкина строится Шеинская школа. С 1907 г. он становится бессменным советником своему отцу, ставшему головой улуса. По его настоянию была организована прокладка прямой телеграфной линии Иркутск-Сунтар и далее до Вилюйских улусов.
В 1913 г. он избирается делегатом от Сунтарского улуса в 1-й Областной Инородческий съезд. В Якутске он был представлен обществу политических ссыльных. Емельян Ярославский, пораженный умом, элегантностью и широтой взглядов молодого человека, призывал его „ради будущего своего народа“ устроиться и жить в городе. Надо заметить, что дружба этих двух передовых людей продолжалась за всю их жизнь.
В 1916 г., преисполненный блестящих на будущее планов, М.Н. Тимофеев-Терешкин занимает должность головы Сунтарского улуса.
В 1917 г. он избирается депутатом в Сибирскую Областную Думу. Едет по раздираемой революционными событиями Сибири в город Томск. Но по приезду узнает, что Дума не работает. Тут он решается исполнить свою давнюю мечту – поступить в юридический факультет Томского университета. Но в 1919 г. он серьезно заболевает и по совету врачей оставляет учебу и выезжает домой (м.б. в свете событий тех лет захотел быть поближе к семье Н.М-С.). По приезду домой, воплощая в жизнь свою детскую мечту, пишет поэму „Модьугу Бөҕө“. Следует отметить, что он был близко знаком с основоположником якутской литературы А.Е. Кулаковским-Өксөкүлээх Өлөксөй, состоял в дружбе с А.И Софроновым-Алампа. Он присуствовал на презентации книги „Ырыа-хоһоон“ Кулаковского, где состоялась их любопытная беседа. Тимофеев-Терешкин поздравил героя дня и выразил сожаление, что его собственные сочинения „наверное, так и останутся в пыли, не видя солнечного света“. На что Алексей Елисеевич подбодрил его, заметив, что „неизвестно, кому повезло больше: ему – с книгой, или ему – с не увиденными еще свет произведениями“. Так и случилось: Алексей Елисеевич первым попался под огонь критики литераторов нового времени.
Разразившаяся гражданская война, новая власть, разделившая народ на два непримиримых класса, не только не располагала к печатанию трудов бывшего головы улуса, купца, но не однажды ставила перед ним вопрос о его жизни или смерти. Но Михаил Николаевич не исчез со сцены жизни, не забился в угол, не ушел в оппозицию. Он стал активно принимать участие во всех прогрессивных начинаниях советской власти, поднимал идею мирной политики в гражданской войне. На фотографиях того времени он рядом с Я. Стродом, П. Ойунским, М. Аммосовым и т.д. Молодые руководители революционной власти привлекли его к советской хозяйственной работе, он стал незаменимым советником по вопросам торговли и промышленности. Существует даже запись М.К. Аммосова о том, что „этот вопрос никто, кроме Терешкина, решить не может“. Он избирался членом ЯЦИК 2-го созыва, назначался ответственным работником (министром торговли и промышленности) Правительства молодой Автономной Республики, был членом Всероссийской торговой палаты, помощником директора Якутторга, заведующим Иркутской конторой Якутторга. Владея несколькими языками, в том числе английским, устанавливал торговые связи республики не только внутри СССР, но и с Китаем. Он вместе с якутской делегацией, возглавляемой М.К. Аммосовым, возлагал венок к гробу В.И. Ленина в Москве, что запечатлелось на ленте кинохроники того времени.
В 20-х годах руководителями республики очень много сил было потрачено на отстаивание границ республики. Лакомым куском для Дальневосточной Республики был не только золотоносный Алдан, но и северные улусы, поставляющие мягкое золото для страны. Чтобы отстоять эти территории за Якутией, привлечь заготовителей пушнины на свою сторону, республика направляет в Колымо-Индигирский край Тимофеева-Терешкина, хотя здоровье у того было уже расшатонное, наступала слепота. Вследствие его продуманной деятельности на месте, сбор пушнины в эти годы был рекордным, а охотники и рыболовы изъявили желание работать с якутскими властями, а не с дальневосточными. Это сыграло немалую роль в отстаивании интересов Якутии на Севере.
Но несмотря на острую необходимость в нем властей, он всю жизнь терпел несправедливость и предвзятое отношение к себе. Ему недоплачивали, его лишали „голоса“, ставили к стенке под дуло пистолета, писали на него доносы, „теряли“ присланные в издательство рукописи… Михаил Николаевич проработал на ответственных постах вплоть до потери зрения. Чтобы оставаться полезным семье и будучи слепым, он заблаговременно проучился в Иркутском техникуме на растениевода. Отстранившись от активной деятельности, он по этой вновь приобретенной специальности успешно работал в зерноводческом хозяйстве под Иркутском.
Первые якутские писатели признавали М.Н. Тимофеева-Терешкина как одного из зачинателей якутской литературы. В письме „О состоянии якутской критики“ Суоруна Омоллоона от 1949 г. читаем: «После смерти Кюндэ и Бэстинова, критическая дубинка Кулачикова до последнего времени поочередно гуляет по спинам ряда ведущих советских писателей: С.Омоллоона, С.Васильева, М.Тимофеева-Терешкина и т.д.» П.А. Ойунский называл имя М.Тимофеева-Терешкина в числе десяти первых якутских писателей. Им дорожили сибирские писатели, в том числе поэт и переводчик А. Ольхон.
Михаил Николаевич был высокого роста, привлекательной наружности человек, в молодости обладал недюжинной физической силой, мог спеть басом русские народные песни или исполнить якутское олонхо. С женой Евгенией Георгиевной они прожили совместно полвека. Из рожденных четырнадцати детей выжили только пятеро. М.Н. Тимофеев-Терешкин умер в 1957 г. в городе Ангарске.
В Национальном архиве РС(Я) хранится личный архив М.Н. Тимофеева-Терешкина. Кроме рукописей стихов и поэм, привлекают внимание его экономико-этнографические очерки, статьи, переводы, письма и, конечно же, воспоминание о своей жизни «На рубеже двух эпох».
Достойно отметить 130-летний юбилей, отдать дань уважения и признания общественному деятелю, крупному хозяйственному работнику, поэту, прожившему большую и самоотверженную жизнь ради просвещения и процветания родного народа – долг нынешнего поколения.
